ОСНОВАНИЕ
Жить народ может иногда без общей и единой для него территории, без единого языка, без многого другого, чем обладает большинство народов. Так человек может пережить свою мать. Но родиться без нее невозможно. И когда народ возникает, у него всегда есть точный адрес, даже если он позже меняет его, покидая прародину.
С чего начинается народ? Сегодня это один из самых важных и сложных вопросов истории и этнографии. А когда-то эта проблема решалась чрезвычайно просто. Древние греки, например, были уверены, что народы начинаются точно так же, как аристократические семьи. А уж аристократические семьи, понятно, вели свой род или от знаменитых детей неизвестных родителей, или, что было гораздо удобнее и почетнее, от богов. Впрочем, «чужие» народы могли происходить не только от героев и богов, но и от чудовищ. Важно и трудно было установить только, от каких именно богов или чудовищ.
И русский поэт Валерий Брюсов писал в начале века:
...Народ, взлюбивший буйство и войну,
Сыны Геракла и Эхидны, скифы.
Да, согласно древней легенде, первый Скиф (с большой буквы) был младшим сыном героя Геракла и полудевы-полузмеи Эхидны.
Впрочем, эту версию рассказали великому древнегреческому историку Геродоту поселившиеся среди скифов греки. Сами-то скифы полагали, что они потомки союза между Зевсом и дочерью реки Борисфена (Днепра).
Надо отдать должное Геродоту — в версию с Зевсом и Борисфеном он не поверил совсем, в версии относительно Геракла и Эхидны явно сомневался. Гораздо более вероятным казалось ему сказание о приходе скифов в Причерноморье из Азии. Но ведь это сказание отвечало только на вопрос, откуда появились в Европе скифы, но не на другой, гораздо более важный: как вообще возник скифский народ.
Римлянин Аполлодор две тысячи лет назад предпринял грандиозный труд. Он соединил вместе множество сказаний греков и латинян в «Мифологическую библиотеку». Название заманчивое, а книга по праву стала классической. Но знаете, не советую вам пока что ее читать. Чтобы избежать разочарования, когда-то испытанного мною самим. Мифы, прекраснейшие греческие мифы, изложены здесь с сухостью словаря. Да нет, читать словари часто гораздо интереснее. «Мифологическая библиотека» (может быть, и несправедливо) больше всего напоминала мне при чтении железнодорожное расписание.
Тот-то, тогда-то, так-то, женившись на той-то... Меньше всего за это надо упрекать Аполлодора — он и составлял, очевидно, не сборник мифов, а что-то вроде справочника, суммировавшего их сообщения.
Вот вы помните, наверно, миф о корабле Арго, доплывшем до восточного берега Черного моря, о капитане этого корабля по имени Язон, о прекрасной колхидской принцессе Медее, полюбившей Язона и спасшей его от множества опасностей. Впоследствии Язон предал Медею. Ради власти и славы он покинул ее, взяв в жены другую и отобрав у Медеи сыновей. Мстительная Медея на глазах у мужа убила детей и унеслась в облака на колеснице, запряженной драконами. На том бы и кончиться этой трагической истории, ставшей
основой великой трагедии Эврипида. Но Аполлодору, который знает про героев мифов все, известно, что жизнь и приключения Медеи на том не кончились. Прекрасная и жестокая колхидская царевна вышла замуж еще раз, снова стала матерью, семейная жизнь теперь сложилась получше, и от сына Медеи, Меда, пошло племя медов, вошедшее в состав фракийцев. К слову, великий фракиец Спартак, вождь восставших рабов в Древнем Риме, по-видимому, принадлежал как раз к племени медов. Фракия лежала примерно 'в тех местах, где теперь находится Болгария. Болгары — наследники многих народов, в том числе и фракийцев. Значит, они могут числить среди своих предков Меда и Медею.
(По другому варианту мифа, потомки Меда — мидийцы, объединившие когда-то вокруг себя племена Ирана и создавшие великую державу.)
Латин, основатель народа латинян, приходится сыном страннику Одиссею и богине Цирцее, дочери Гелиоса, бога Солнца. Римляне, отрасль латинского народа, возводят свой род к богу войны Марсу.
Древнеримский историк Тит Ливии был, судя по всему, человеком трезвым и не проявлял излишней фантазии. Начав писать историю родного города и родного народа, он не стал брать на веру предания этого типа. Но и опровергать их тоже не считал возможным. Потому, говорил Тит Ливии, что если и существовал где-нибудь и когда-нибудь народ, имевший право считать, что происходит от богов, то слава римлян говорит о том, что это за народ. Племена же, покоренные римлянами, заключает древний историк, могут без спора признать, что предок их победителей — Марс, бог войны.
Сколько историй можно было бы пересказать о том, как боги и герои основывали города и народы!
Народы и племена, не успевшие обзавестись такой развитой мифологией, как греки или римляне, придумывали себе предков другого рода.
Австралийцы полагали, что происходят от животных. Помните названия племен, участвовавших в великой ссоре, после которой австралийцы стали говорить на разных языках? Люди племени Черепахи когда-то были черепахами, а люди племени Лягушки квакали. (Впрочем, австралийские аборигены не отделяли пока слишком резко людей от животных, они считали, что не только люди могли быть раньше животными, но и животные когда-то были людьми. Один из мифов этого материка начинается со слов: «Когда выпь была человеком...»)
Но мы знаем легенды о животных-предках не только у племен. живущих в условиях родового общества. Как правило, это свидетельствует о живучести или древнего поклонения тотемам — животным предкам или хотя бы памяти о таком поклонении.
Тибетцы возводили в ранг своих предков обезьяну мужского пола и лесного духа — женщину. Монголы полагали, что происходят от волка и лани. Древние тюркюты, те самые, что разгромили жужаней и создали великую империю от Желтого моря до Черного, считали своей родоначальницей волчицу, вступившую в брак с человеком.
Легенд о происхождении народов насчитывается, пожалуй, больше, чем самих народов, потому что у многих народов таких легенд, противоречащих друг другу, несколько.
Тот же Латин, предок латинян, по одному мифу — сын Одиссея и Цирцеи, по другому мифу приходился сыном уже богу Фавну и нимфе.
|
