СЕМЬ ПЛЕМЕН И ПЯТЬ СТРАН
ВЕНГРЫ
В 1848 году, году бурного революционного подъема почти во всех странах Европы, венгры (которые сами себя зовут мадьярами) восстали против хозяйничавшей на их земле австрийской монархии.
Венгерская революция была разгромлена, несмотря на героическое сопротивление своих защитников. Из занятого австрийскими солдатами города убегает, прихрамывая, подросток, ругая этих вояк палачами на всех известных ему языках. А языков он знал немало, потому что с детства изучал их. Этого бездомного хромого мальчика звали Арминий Вамбери. Имя, которое станет громким, во всяком случае для географов, историков, востоковедов и лингвистов. Арминий Вамбери, замечательный языковед и страстный исследователь, совершит поразительные путешествия, переодетый то арабским дервишем, то турком, то персом, он еще будет поражать своими познаниями западных министров и восточных эмиров... А тогда... «В поле у Дуная он встретил нескольких солдат, спасшихся от плена. Они были запылены, и поражение читалось на их лицах.
— Все кончено, — говорили они, — будем ложиться и умирать. Пропадает наша свобода!
Тогда поднялся старый пастух и прохрипел им шатающимся от старости голосом:
— Стойте, дети! Всегда, когда с нами беда, приходят нам на помощь старые мадьяры из Азии: ведь мы их братья, будьте спокойны, они и теперь нас не забудут».
Так эту сцену описал в своем рассказе «Вамбери» советский поэт и прозаик Николай Тихонов.
В своих странствиях по Средней и Центральной Азии, по таинственным и часто запретным тогда для европейцев местам Арминий Вамбери пытался найти и этих «старых мадьяр из Азии», память о которых жила в сердце старого венгерского пастуха.
Старинные венгерские хроники говорят о мадьярах как о родственниках гуннов, а одна из них утверждает:
«...У гиганта Менрота... кроме Хунора и Мадьяра, было еще много сыновей и дочерей. Эти сыновья и их потомки живут в Персии, лицом и фигурой они похожи на гуннов и лишь немного отличаются от них речью».
(Понятно, что для древнего хрониста слово «Персия» могло обозначать не одну лишь страну, которую мы знаем под этим именем, но значительную часть Азии.)
Во время странствий Хунор и Мадьяр захватили двух дочерей аланского царя (аланы, как вы должны помнить, одно из сарматских племен). «От этих-то женщин, — говорит хроника Симона Казаи, — и произошли все гунны, то есть венгры».
В Венгрии вот уже многие сотни лет не одни лишь ученые, но и простолюдины, как нередко и правители, помнили о приходе сюда своих предков издалека, с востока, из Азии, и не просто помнили, но связывали с далекой родиной и неведомой родней особые надежды. Может быть, как раз потому, что в Центральной Европе мадьяры-венгры — единственный народ, принадлежащий к уральской языковой семье. Со всех сторон мадьярский остров окружен индоевропейским морем. С одной стороны живут славяне, с другой — немцы и австрийцы, с третьей — румыны...
А ближайший в географическом отношении народ той же семьи живет на много километров севернее, в Прибалтике. Это эстонцы. И то эстонцы — в языковом отношении — отнюдь не самый близкий родич мадьярам. Более близкие (ханты и манси) обитают на северо-востоке европейской части СССР и в Азии — еще дальше, чем эстонцы.
Сегодня венгерские антропологи, лингвисты и археологи снова и снова едут на Волгу, Урал, в Приполярье, в Западную Сибирь и Среднюю Азию, желая отыскать следы своих предков и лучше изучить бесспорных и предполагаемых родственников. Но многие сотни лет назад венгерские короли и епископы слали далеко на восток с той же целью своих представителей. Впрочем, тогдашние представители венгерской короны и церкви преследовали также и политические цели, а сверх того заботились о спасении душ предполагаемых азиатских мадьяр. Самой, может быть, поразительной- из таких экспедиций «за предками» была поездка на восток доминиканского монаха Юлиана. Это был сразу и подвиг и приключение. Юлиан отличался и любознательностью и упорством. Очень надеюсь, что кто-нибудь из венгерских писателей успел написать о нем роман или по крайней мере повесть — путешествие Юлиана того более чем заслуживает.
Юлиан шел через земли, охваченные очередными истребительными войнами, пересекал степи, кишевшие отчаянными разбойниками — точнее, кочевниками, не упускавшими случая разбогатеть. Он потерял по дороге своих спутников, лишился денег, но, беззащитный, одинокий и нищий, шел на восток с упрямством жюль-верновского капитана Гаттераса, стремившегося к Северному полюсу. Чтобы найти хоть какую-нибудь защиту да пищу, Юлиан присоединялся к караванам и прислуживал их хозяевам, трудом и унижением добывая себе право идти дальше и дальше.
На Волге, у булгар, встречает Юлиан «азиатскую мадьярку», что замужем за булгарином. С помощью ее и ее родственников он обнаруживает на Урале «Великую Венгрию» — прародину его народа, слышит мадьярскую речь, рассказывает этим вновь открытым сородичам, хоть и не землякам, о могучем Венгерском государстве на Среднем Дунае, проповедует им...
Но это замечательное открытие, сделанное семьсот с лишним лет назад, было уже почти запоздалым; Западные мадьяры нашли восточную «Великую Венгрию» словно только для того, чтобы вскоре узнать: ее не стало. Удар татаро-монголов, страшное Батыево нашествие обрушилось и на землю уральских мадьяр.
Надо еще отметить, что сразу после завоевания татары включили мадьярских воинов, согласно давней своей традиции, в собственную армию. Некоторое время в татарской Золотой Орде среди прочих «национальных», как мы сказали бы сегодня, воинских частей была и мадьярская.
Разгромленные и разрозненные мадьяры, по-видимому, в конце концов смешались с окрестными народами, в основном с башкирами. Впрочем, еще в XII веке, за столетие до 'похода Батыя, некоторые арабские путешественники считали азиатскими мадьярами именно самих башкир. О давних связях мадьяр с башкирами мы с вами уже говорили в главе «Большая родня».
Лишний раз подтверждают связь мадьяр с Уралом географические названия. Есть, например, в Башкирии река Сакмара — приток Урала. И это же самое слово, которое служит именем башкирской реке, не раз повторяется на карте современной Венгрии.
Мало того. Трое из двенадцати известных истории основных башкирских родов носили те же имена, что трое из семи пришедших на Дунай мадьярских племен. Да, вот мы с вами и добрались до семи племен, о которых говорит название главы. Но добрались несколько преждевременно. Ведь между Уралом и Дунаем лежит столько земель, и все их надо было пройти мадьярам по дороге на запад.
На Урал мадьяры тоже откуда-то пришли. Следы этих прамадьяр ищут и в Западной Сибири, и в Казахстане, и в Узбекистане. Есть группы казахов и узбеков, в местных диалектах которых велика доля родственных мадьярским слов. Эти казахи и узбеки могут быть потомками уральских мадьяр, рассеянных монголами, перебравшихся на новые места и перешедших на тюркскую речь. Не исключено, однако, что такие казахи и узбеки происходят от «самых старых мадьяр», живших в тех же местах Средней Азии еще до появления на Урале «Великой Венгрии», многими веками позже описанной доминиканцем Юлианом.
Впрочем, надо оговориться, что слова, похожие на мадьярские, могли прийти в речь этих групп казахов и узбеков и из других угорских языков. Ведь угорские племена — родичи мадьяр, но не предки их — жили когда-то по всей Западной Сибири, проникая в Казахстан и в Среднюю Азию. Так что родину «самых старых» мадьяр пока нельзя считать найденной.
О судьбе мадьяр, ушедших с Урала на запад, мы знаем гораздо больше, хотя тоже совсем немного.
Видимо, в середине первого тысячелетия часть уральских мадьярских племен покинула родные места. Может быть, потому, что мадьяр подтолкнула очередная волна великого переселения народов. Может быть, потому, что после гуннского нашествия и разграбления многие плодородные земли к западу от Урала оказались сравнительно слабо заселенными. Так или иначе, но для кочевников мадьяр переселение на новые места не могло быть делом слишком трудным.
В середине первого тысячелетия нашей эры мадьяры живут уже и в бассейне Волги. Красивое имя носит эта мадьярская новая страна на правобережье Волги — Леведия Этелькуза. Вскоре здешние их племена признают власть хазарского кагана, тогда — владыки великой державы, которая охватывала Северный Кавказ, часть Поволжья и соседних земель и вскоре вступила с арабами в борьбу за Кавказ. В ту пору в состав мадьярского объединения входят и принимают мадьярский язык несколько кочевавших поблизости хазарских племен.
Постепенно центр расселения мадьяр сдвигается западнее. Новая Леведия размещается уже по обе стороны Дона, располагаясь примерно на территории от Киева до Воронежа. Мадьяры живут среди славянских племен, возможно, даже чересполосно с ними. Мадьярский союз племен поддерживает дружественные отношения с Византией, и эта держава втягивает кочевников в свои войны, что в конце концов резко изменило судьбу вольных степняков.
Выполняя соглашение с Византией, мадьяры в IX веке нанесли тяжелый удар по болгарскому царству на Нижнем Дунае. Потерпевшие жестокое поражение болгары через несколько лет ответили беспощадным набегом на Леведию. Набег был осуществлен главным образом силами печенегов, появившихся незадолго до того в тех же причерноморских степях, где жили мадьяры. Болгары и печенеги выбрали для нападения очень удобный момент. Мадьярское войско, почти все способные носить оружие мужчины, было в это время в дальнем походе. Леведия оказалась беззащитной.
Когда же войско вернулось на родину, то увидело, что осталось без народа. Печенеги не только разорили страну как только могли, они еще и увели в плен или перебили всех молодых женщин.
И мадьяры решили покинуть земли, где они не могли теперь чувствовать себя в безопасности. Куда им было пойти? Легенды утверждают, что переселение ни в коем случае не было стихийным. Даже адрес, по-видимому, был намечен заранее: страна на среднем течении Дуная, местность, где когда-то была расположена римская провинция Паннония. Позже на Среднем Дунае был центр великой Гуннской державы (а еще позже — Аварского каганата).
Как это ни странно звучит, но возможно, что в Паннонию привела мадьяр как раз легенда о том, что они ведут свой род... от Аттиллы. До сих пор — я уже упоминал об этом — в венгерском народе живет традиция, по которой мадьяры происходят, от гуннов. Историки в ответ обычно пожимают плечами и говорят, что, конечно, ряд угорских племен был вовлечен в великое переселение народов, что в составе армий Аттилы были, вероятно, и мадьяры, но что собственно гунны, как и их вожди, мадьярами, конечно, не были.
(Впрочем, надо сказать, что, во-первых, после смерти Аттилы и разгрома его армий, остатки гуннов во главе с одним из уцелевших сыновей грозного царя ушли в Северное Причерноморье. Здесь они просуществовали в виде отдельной народности еще около двух столетий, пока окончательно не растворились среди тогдашнего населения этих мест. Гунны могли, что отнюдь нельзя считать доказанным, встретиться в Причерноморье с мадьярами и смешаться здесь именно с ними. Не исключено, что это и могло стать основой легенды о родстве гуннов и венгров.
Стоит добавить, во-вторых, что отдельные венгерские ученые сейчас полагают, будто первые мадьяры появились на Карпатах и к западу от них еще в VII веке — если это окажется правдой, основная масса мадьяр в конце IX века действительно пошла на запад по пути, который был уже проторен их родичами.)
Народному воображению нет дела до суждений ученых мужей, независимо от того, спорят с этими суждениями другие ученые мужи или нет. И в венгерских сказаниях (как и в сказаниях некоторых других народов, предки которых были союзниками гуннов) «бич божий» Аттила выступает в роли чуть ли не идеального государя. А венгерский писатель Бела Иллеш в своей «Карпатской рапсодии» пересказывает легенду о младшем сыне Аттилы, царевиче Чабе, который после смерти отца, поражение гуннов и начавшейся среди них междоусобицы увел с собой гуннских детей за облака. Когда-нибудь он вернется с выросшими из этих детей витязями и спасет Венгрию, даст каждому венгру меч и землю...
Эту легенду Иллеш услышал в начале XX века!
В венгерских же средневековых летописях прямо сообщается, что мадьяры пошли на Дунай, «чтобы овладеть наследием первого предводителя рода Алмуса (Алмоша) Аттилы».
Пошли, сообщают древние документы, «предводитель Алмуш,сын Учека из рода короля Магога, муж доброй памяти... со своей женой и сыном своим Арпадом вместе с великим множеством союзных народов... они шли от Суздаля к Киеву, а потом через Карпатские горы в Паннонию».
Не случайно, видимо, и то, что Алмуш, сын Учека, отнесен к роду «короля Магога». Взятыми из Библии именами великанов Гога и Магога часто называли в средневековье грозные для оседлых европейцев племена кочевников. Магога предание связывало с гуннами; летописец, гордившийся своим происхождением от гуннов, отразил уже сложившуюся в его время венгерскую традицию, по которой имя Магог звучало не пугающе, а гордо.
Исход мадьяр с Дона произошел около 895 года, когда на Руси правил князь Олег. Летописям венгерским здесь не противоречат древнерусские сведения. Древнерусский летописец под 898 годом поместил сообщение о мирном уходе мадьяр через Киевские земли на запад.
По дороге, между прочим, они взяли с собой и сохранили до наших дней... древнерусские названия рыболовных снастей, а заодно стали звать — и зовут до сих пор — на древнерусский манер поляков.
Через горные проходы в Карпатах вышли, наконец, кочевники на просторы Паннонии. Главную их силу составляли семь племен, среди них уже упоминавшиеся племена с «башкирскими» названиями: юрматы, кесе, еней. Семь вождей этих племен связали себя и свои племена вечным договором о союзе, скрепив его кровью.
По венгерской легенде, мадьяры якобы выкупили Паннонию у славянского князя Моравии за белого коня, седло и уздечку, но князь потом нарушил договор, и страну пришлось отвоевывать.
Историки до сих пор спорят, насколько большую роль сыграли для решения судьбы Паннонии чисто военные действия. Трехтомная «История Венгрии», недавно выпущенная в нашей стране, полагает, что часто, вероятно, дело обходилось без кровопролития. В момент, когда мадьяры пришли на Средний Дунай, здесь не было реальной силы, способной им помешать.
Сообщения же некоторых летописцев о древних даже для них и весьма героических боях пришельцев с аборигенами страны, по мнению многих историков, преувеличены. В средние века любили героизировать прошлое, причем, как правило, преувеличивали роль военных действий в истории.
Количество пришельцев, что бы там ни говорил летописец о «великом числе союзных народов», было относительно невелико. Ведь мадьяры были кочевниками, а кочевые народы обычно куда малочисленное оседлых, занимающих равную территорию. На плодородной земле у Дуная нашлось место для новых племен, быстро осевших на землю. Мадьяры легко смешивались с местным населением, в основном славянским, — у выходцев с Дона, собственно говоря, не было тут выбора, поскольку после болгаро-печенежского удара мадьяры остались почти без женщин. И, надо сказать, в венгерском языке почти все слова, относящиеся к жилищу и пище, к земледельческому труду и государственному устройству, по происхождению славянские.
Это, естественно, отразилось на мадьярском языке. Крупный будапештский историк Эрик Молнар пишет (я позволил себе опустить в цитате слова-примеры в их венгерском написании):
«Если венгерский крестьянин смотрит в окно, выходит в сени, идет в погреб, в кухню или в комнату, в каморку, выходит во двор или на улицу, если он говорит, зовет своего кума, ищет своего соседа, обращается к другу, пирует в кабаке, пляшет чардаш, смотрит кругом на равнине или в степи, идет в пастухи, в разбойники, несет с собой съестные припасы, живет на хуторе, бросает веревку на шею жеребенка, запрягает вола в иго, гонит домой стадо, берет в руки косу, укладывает стог, дает скоту корм, тянет тачку, если он работает или кончает работу... он делает такие дела, которые выражаются словами, перенятыми из славянского языка».
Итак, новой родиной мадьяр — уже навсегда — стала Паннония.
У этой области в центре Европы удивительная история. (Впрочем, какая страна не имеет за собой удивительной истории?) В самом начале первого тысячелетия нашей эры земли на Среднем Дунае были покорены римлянами. Но жители новой римской провинции покорились «владыкам мира» ненадолго. Вскоре они восстали и заставили Римскую империю напрячь в борьбе против «мятежников» все свои силы. Войну с паннонцами римляне той поры считали самой для себя тяжелой после Пунических войн, в которых против Рима выступал Карфаген, поставивший когда-то государство своих врагов на край гибели. Мировая держава все-таки победила и здесь, но до конца существования Римской империи Паннония с ее непокорными обитателями оставалась одним из слабых мест во владениях Августов.
Во времена великого переселения народов Паннония освободилась от владычества римского, но не чужеземного. В качестве ее хозяев сменяли друг друга (или делили друг с другом страну) сарматы и готы, вандалы и роксоланы, языги и карпы, бастарны и маркоманы и бог знает кто еще. Эти имена, в большинстве известные теперь только специалистам, когда-то заставляли трепетать сердца правителей Рима и Константинополя. Потом здесь царили гунны, но их выбили к концу V века нашей эры гепиды, остготы, ругии и сквиры.
Именно из Паннонии вождь ругиев и сквиров Одоакр пошел в Италию, чтобы свергнуть последнего римского императора Ромула Августула. Так Паннония все-таки «взяла реванш» у Рима — «не прошло и пяти веков»...
Позже в Паннонии был центр аварской державы, о которой мы с вами уже говорили, сюда приходила армия императора Карла Великого, посадившего на пошатнувшийся аварский трон крещеного кагана.
Здесь последние авары были растворены славянами... И здесь же мадьяры включили в свой состав местных славян.
Арпад, сын Алмуша, вождь сильнейшего из семи племен, называвшегося медьер, основал династию Арпадовичей, а имя его племени принял весь народ.
Но образование Венгерского королевства еще не положило конец переселениям новых и новых племен на землю Паннонии.
Венгерские короли, забыв прошлые обиды, приняли на своей земле в XI веке тюрок-печенегов, выгнанных из Северного Причерноморья собственными их родичами половцами, тоже тюрками по языку.
А через двести лет гостеприимная долина Дуная приняла еще и волну половцев, ушедших на запад от монгольского нашествия.
Кочевников, вероятно, влекла к себе знаменитая венгерская пуш-та, степь, а венгерским королям нужны были воины и для сопротивления немецкому давлению с севера и запада, и для борьбы с собственными крупными вассалами.
Из века в век сохраняла плодородная земля на Среднем Дунае свою притягательность для все новых и новых народов. Сколько дорог, начавшихся в центре Азии, заканчивалось здесь, . в центре Европы!
Временами Венгерское королевство становилось, пожалуй, по размерам и влиянию одной из великих держав средневековой Европы. Венгерские короли занимали порою в то же время престолы Польши и Неаполя в Италии, распространяли свое влияние на чешские, румынские, хорватские и сербские земли.
Столетиями позже почти вся Венгрия попала под власть Турецкой империи, потом Венгрия входила в состав Габсбургской державы вместе с Австрией и Чехией, Словакией и Хорватией, частью Украины и частью Сербии и т. д.
Сосуществование с другими народами в составе одной державы отражалось, конечно, и на культуре и на языке, а в какой-то мере и на внешности мадьяр. Но родину за последние тысячелетия мадьяры уже не меняли. А между Енисеем и Дунаем археологи, лингвисты, антропологи и историки вместе уточняют местоположение по меньшей мере трех прародин мадьяр: донской, волжской и уральской, плюс ищут следы четвертой, еще более древней прародины, среднеазиатской или западносибирской. Удачи им!
|
|
 |
|
